Высоким слогом. Русская поэзия, рожденная в эмиграции
Антонин Ладинский
***
Скрипит возок, в снегах ныряет,
Как барыня, столица спит,
И вот шлагбаум поднимает
В бараньей шубе инвалид.
А Музе не поднять усталых
Свинцовых караульных вежд,
Всех этих пеней запоздалых,
Суда глупцов, хулы невежд.
От нежных перьев треуголки
Ей русских роз не уберечь —
И пачкают людские толки
Прелестную покатость плеч.
А Вам — Наталье Гончаровой —
Приснилось на заре, что с Вас —
Еще Вы девушкой суровой —
Не сводит он тяжелых глаз…
Вчера заметили случайно:
В дубовом ящике стола,
Как государственная тайна —
Хлад пистолетного ствола.
Что детям обаянье славы?
Вам слаще бал и санный бег,
Великосветские забавы
И медленный пушистый снег.
А снег другой, в руке зажатый,
В горячих пальцах, и потом
В крови расплавленный, примятый
Под тем трагическим кустом?
Ах, девочка моя Наташа,
Пробор склоненный — мало сил,
Любовь моя! — большая чаша —
Я захлебнулся, не допил.
Галина Кузнецова
***
Почувствовать свое предназначенье,
Сгибать мечту, как самый страстный лук,
И падать в раскаленное теченье
Неутоляемых летами мук.
Всю жизнь следить с берегового вала
Нездешнего круженья корабля…
Мне – правнучке упрямого Дедала –
Отмерена смиренная земля.
Переживу последнее смятенье,
Восплачут обо мне колокола,
И полетит с высоким, вольным пеньем
Моя освобожденная стрела.
Галина Кузнецова
***
Но не было любви.
Упрямо прядь скользнула по ладони,
И песни отступили, как струи,
Которые голодный ветер гонит.
Беги. Беги… По улицам в тени,
По золотым сплетениям платанов,
По гребням разъяренных океанов
Тенета паутиновые мни.
Иди к другим. Пророчествуй. Живи.
За мною не влачись воспоминаньем
И именами новыми зови
Мое сиянье…
Борис Божнев
***
Неблагодарность — самый черный грех.
Не совершай его, и будешь светел.
Никто не в праве мне сказать при всех:
Ты на добро мое мне чем ответил…
Никто… И, совесть, ты — почти чиста…
Число друзей моих, мужчин и женщин,
Живых и умерших, да, больше ста,
Врагов же — пять… а, может быть, и меньше…
И не должник я… Никому, ни в чем…
Я все отдам за нежности крупицу…
И, сам больной, был для других врачом…
О, каплю жалости, чтоб мне напиться…
Любовниц милых и святых подруг,
Любивших, отошедших… все бывает…
Пусть далеки они… Но сразу, вдруг…
Ах, ничего то я не забываю…
А ты… Ты ангел или человек,
Меня спасавший делом и советом…
Я был бы мертв… О, жизнь не для калек…
Я жил и счастлив… О, не чудо ль это…
Не знаю… Плачу и благодарю
За помощь в прошлом, верность в настоящем,
Ночь творчества и чистую зарю
Светлеющую надо мной, не спящим…
Борис Божнев
***
А, Б, В, Г, Д.
1, 2, 3, 4, 5…
Старости школа, о, где –
Время учиться опять.
Е, Ж, З, И, К.
6, 7, 8, 9, 0…
Муза, скамью старика
Ныне занять мне позволь.
Борис Божнев
***
Не трогайте мои весы –
Я мужественною рукою
Трудился многие часы
Над неподвижностью такою,
И сам себе воздал хвалу
За то, что тяжести единой
Весов установил стрелу
Пред золотою серединой…
Но вот, когда ни взор, ни слух
Не нарушают равновесья,
И поровну на дисках двух
Как будто невесомый весь я,
Когда их сдерживать рука
Уже устала, неужели
Вновь чаша плотская тяжеле,
А та, небесная, легка…
Дон Аминадо
После всего
Ну, итак, господа отрицатели,
Элегантные циники, скептики,
Извергатели слов, прорицатели,
Радикалы с прохвостинкой, критики,
Псалмопевцы грядущей республики,
Забияки, танцоры на кладбище
И любимцы почтеннейшей публики,
Что ж, теперь вы довольны, не правда ли?!
Разве вы не твердили, что истина
Воссияет, как солнце горячее,
Над холодными тундрами Севера,
Если в тундрах созвать предпарламенты?!
Ах, вы все гениально предвидели,
Расторопные чижики-пыжики,
Талейраны из города Винницы,
Постояльцы и вечные дачники!
Торжествуйте же, вы, предсказатели,
Игрецы на затейливых дудочках,
Всероссийская голь перекатная
Без души и без роду, без племени.
Только тише ходите по улицам,
Не болтайте в трамваях, в кондитерских,
Притворяйтесь бразильцами, чехами,
Но - ни слова о том, что вы русские!..
Ибо третьего дня иль четвертого
Мы имели хоть призрак отечества.
И за смутную тень полуострова
Нас терпели консьержи с консьержками.
А сегодня...
О, Господи праведный!
Об одном я молю Тебя, Господи!
Сделай так, чтоб не слышал я жалобы
Недержателей речи рифмованной,
Ибо горше, чем тупость противников,
Вопиющая пошлость соратников!
Ибо несть от друзей избавления,
Аще несть Твоего повеления.
Дон Аминадо
Свершители
Расточали каждый час.
Жили скверно и убого.
И никто, никто из нас
Никогда не верил в Бога.
Ах, как было все равно
Сердцу - в царствии потемок!
Пили красное вино
И искали Незнакомок.
Возносились в облака.
Пережевывали стили.
Да про душу мужика
Столько слов наворотили,
Что теперь еще саднит
При одном воспоминанье.
О, Россия! О, гранит,
Распылившийся в изнанье!
Ты была и будешь вновь.
Только мы уже не будем.
Про свою к тебе любовь
Мы чужим расскажем людям.
И, прияв пожатье плеч,
Как ответ и как расплату,
При неверном блеске свеч
Отойдем к Иосафату.
И потомкам в глубь веков
Предадим свой жребий русский:
Прах ненужных дневников
И Гарнье - словарь французский.
Амари
Из поэмы «Декабристы»
Предутренняя свежесть
И нежность полей,
Омытая струями
Вчерашних дождей.
Голубовато-серых
Небес тишина,
Исполненных покоем
Без края, без дна.
О, Боже, неужели
И там тишина!
Над грустными полями
Небес глубина,
Над грустными полями,
Над горем людей,
Над горестным безумьем
Отчизны моей?
Амари
***
Как медленно течет по жилам кровь,
Как холодно-неторопливо.
Не высекала искр в душе твоей любовь:
Ты как кремень, и нет огнива!
Как вяло тянутся холодной прозой дни:
Ни слов, ни мук, ни слез, ни страсти.
Душа полна одним, знакомым искони,
Холодным сладострастьем власти.
Повсюду в зеркалах красивое лицо
И стан величественно стройный.
Упругой воли узкое кольцо
Смиряет нервов трепет беспокойный.
Но все ж порою сон медлительной души
Прорежет их внезапный скрежет,
Как будто мышь грызет, скребет в ночной тиши
Иль кто-то по стеклу визгливо режет.
Иван Бунин
***
«Опять холодные седые небеса,
Пустынные поля, набитые дороги,
На рыжие ковры похожие леса,
И тройка у крыльца, и слуги на пороге...»
Ах, старая наивная тетрадь!
Как смел я в те года гневить печалью бога?
Уж больше не писать мне этого «опять»
Перед счастливою осеннею дорогой!
Марина Цветаева
***
Развела тебе в стакане
Горстку жженых волос.
Чтоб не елось, чтоб не пелось,
Не пилось, не спалось.
Чтобы младость - не в радость,
Чтобы сахар - не в сладость,
Чтоб не ладил в тьме ночной
С молодой женой.
Как власы мои златые
Стали серой золой,
Так года твои младые
Станут белой зимой.
Чтоб ослеп-оглох,
Чтоб иссох, как мох,
Чтоб ушел, как вздох.
Анна Присманова
***
Только ночью скорби в Сене
сон постели постилает.
Днем Париж в воде осенней
как Сан-Жен сады стирает.
Где же тот Наполеон,
коего хоронит ельник?
В чисто вышел поле он
ветром править сабли мельниц.
Лавка в грядах солнце выкрав
озадачила прилавок,
и светило – желтой тыквой –
звеньем сдач стяжает славу.
Утром дождь в отрезы окон
бьется как в стеклянный зонтик,
рыжей белошвейки локон
размотав как флаг на фронте.
А в обед фронтоны дворцов
великолепный пьют озон:
вроде палочных леденцов
гиацинт сластит газон.
Фото - Галины Бусаровой
Свидетельство о регистрации СМИ: Эл № ФС77-60585 от 20 января 2015 г.
Выдано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)
***
Изданию присвоен номер ISSN: 2500-073X
Выдано Федеральным государственным унитарным предприятием "Информационное телеграфное агентство России (ИТАР-ТАСС)", Российской книжной палатой
***
Мнение редакции может не совпадать с мнением авторов.
При использовании материалов сайта ссылка на издание "Мир и Личность" обязательна!