Мир и Личность                                             16+

Николай Недоброво (1882-1919

***

Хочу тебя из сердца вынуть   

Без боли и тоски нежней;   

Дай понежней, ровней остынуть,   

Дай разлучиться подружней.

 

Несознанной любви ты скромно  

Дала мне первые цветы...  

Как думать о тебе мне томно,   

Как дорога для сердца ты.

 

Ты - милая; и будь такою   

Воспоминанью навсегда.   

Такой в мечтаньях упокою   

Тебя, предсветная звезда!

 

И в глубине воспоминанья,  

Тиха, задумчива, бела   

Проникни очаги сознанья,   

Живи во мне! Ты мне мила.

 

Николай Недоброво (1882-1919)

***

В тиши, в покое уединенья,   

Зарывшись в груду книг,   

Искал я жадно успокоенья -   

И близится желанный миг:      

Уже тревожно-смятенные волны   

Широкой ровной рябью сменились,   

И складки зыби, неги полны,   

Разнеженные, утомились.      

Моя душа утихнет вскоре,   

Как под вечер стихает море,   

И дремлет, серо-золотое,  

И гаснет, розово-стальное.

 

Николай Недоброво (1882-1919)

***

С тобой в разлуке от твоих стихов   

Я не могу душою оторваться.   

И как? В них пеньем не твоих ли слов   

С тобой в разлуке можно упиваться?

 

Но лучше б мне и не слыхать о них!   

Твоей душою словно птицей бьется   

В моей груди у сердца каждый стих,   

И голос твой у горла, ластясь, вьется.

 

Беспечной откровенности со мной   

И близости - какое наважденье!   

Но бреда этого вбирая зной,   

Перекипает в ревность наслажденье.

 

Как ты звучишь в ответ на все сердца.   

Ты душами, раскрывши губы, дышишь,   

Ты, в приближеньи каждого лица,   

В своей крови свирелей пенье слышишь!      

 

И скольких жизней голосом твоим   

Искуплены ничтожество и мука...   

Теперь ты знаешь, чем я так томим? -   

Ты, для меня не спевшая ни звука.

 

Дмитрий Мережковский (1866-1941)

***

Кой-где листы склонила вниз

Грозою сломанная ветка,

А дождь сияющий повис,

Как бриллиантовая сетка.

И он был светел и певуч,

И в нем стрижи купались смело,

И там, где падал солнца луч,

Они сверкали грудью белой

На фоне синих грозных туч.

1888.

 

Дмитрий Мережковский (1866-1941)

Пустая чаша

Отцы и дети, в играх шумных

Все истощили вы до дна,

Не берегли в пирах безумных

Вы драгоценного вина.

 

Но хмель прошел, слепой отваги

Потух огонь, и кубок пуст.

И вашим детям каплей влаги

Не омочить горящих уст.

 

Последним ароматом чаши -

Лишь тенью тени мы живем,

И в страхе думаем о том,

Чем будут жить потомки наши.

1895.

 

Дмитрий Мережковский (1866-1941)

***

Покоя, забвенья!.. Уснуть, позабыть

                   Тоску и желанья,

Уснуть — и не видеть, не думать, не жить,

                   Уйти от сознанья!

Но тихо ползут бесконечной чредой

                   Пустые мгновенья,

И маятник мерно стучит надо мной...

                   Ни сна, ни забвенья!..

 

Максимилиан Волошин (1877-1932)

***

Обманите меня... но совсем, навсегда...

Чтоб не думать, зачем, чтоб не помнить, когда.

Чтоб поверить обману свободно, без дум,

Чтоб за кем-то идти в темноте наобум...

И не знать, кто пришёл, кто глаза завязал,

Кто ведёт лабиринтом неведомых зал,

Чьё дыханье порою горит на щеке,

Кто сжимает мне руку так крепко в руке...

А очнувшись, увидеть лишь ночь да туман...

Обманите и сами поверьте в обман.

 

Максимилиан Волошин (1877-1932)

***

Теперь я мертв. Я стал строками книги

         В твоих руках...

И сняты с плеч твоих любви вериги,

         Но жгуч мой прах.

Меня отныне можно в час тревоги

         Перелистать,

Но сохранят всегда твои дороги

         Мою печать.

Похоронил я сам себя в гробницы

         Стихов моих,

Но вслушайся - ты слышишь пенье птицы?

         Он жив - мой стих!

Не отходи смущенной Магдалиной -

         Мой гроб не пуст...

Коснись единый раз на миг единый

         Устами уст.

 

Максимилиан Волошин (1877-1932)

***

Выйди на кровлю. Склонись на четыре

Стороны света, простёрши ладонь…

Солнце… Вода… Облака… Огонь… —

Всё, что есть прекрасного в мире…

 

Факел косматый в шафранном тумане…

Влажной парчою расплёсканный луч…

К небу из пены простёртые длани…

Облачных грамот закатный сургуч…

 

Гаснут во времени, тонут в пространстве

Мысли, событья, мечты, корабли…

Я ж уношу в своё странствие странствий

Лучшее из наваждений земли…

 

Максимилиан Волошин (1877-1932)

***

Пурпурный лист на дне бассейна

Сквозит в воде, и день погас...

Я полюбил благоговейно

Текучий мрак печальных глаз.

 

Твоя душа таит печали

Пурпурных снов и горьких лет.

Ты отошла в глухие дали, -

Мне не идти тебе вослед.

 

Не преступлю и не нарушу,

Не разомкну условный круг.

К земным огням слепую душу

Не изведу для новых мук.

 

Мне не дано понять, измерить

Твоей тоски, но не предам -

И буду ждать, и буду верить

Тобой не сказанным словам.

1910.

 

Максимилиан Волошин (1877-1932)

***

То в виде девочки, то в образе старушки,

То грустной, то смеясь — ко мне стучалась ты:

То требуя стихов, то ласки, то игрушки

И мне даря взамен и нежность, и цветы.

 

То горько плакала, уткнувшись мне в колени,

То змейкой тонкою плясала на коврах…

Я знаю детских глаз мучительные тени

И запах ладана в душистых волосах.

 

Огонь какой мечты в тебе горит бесплодно?

Лампада ль тайная? Смиренная свеча ль?

Ах, все великое, земное безысходно…

Нет в мире радости светлее, чем печаль!

 

Иннокентий Анненский (1855-1909)

Лира часов

Часы не свершили урока,

А маятник точно уснул,

Тогда распахнул я широко

Футляр их — и лиру качнул.

 

И, грубо лишенная мира,

Которого столько ждала,

Опять по тюрьме своей лира,

Дрожа и шатаясь, пошла.

 

Но вот уже ходит ровнее,

Вот найден и прежний размах.

. . . . . . . . . . . . . .

О сердце! Когда, леденея,

Ты смертный почувствуешь страх,

 

Найдется ль рука, чтобы лиру

В тебе так же тихо качнуть,

И миру, желанному миру,

Тебя, мое сердце, вернуть?..

1907.

 

Иннокентий Анненский (1855-1909)

Невозможно

Есть слова. Их дыханье — что цвет:

Так же нежно и бело-тревожно;

Но меж них ни печальнее нет,

Ни нежнее тебя, невозможно.

Не познав, я в тебе уж любил

Эти в бархат ушедшие звуки:

Мне являлись мерцанья могил

И сквозь сумрак белевшие руки.