Мир и Личность                                             16+

          Как же так получилось, что в романском искусстве, да и в готическом (кроме разве что самого позднего), мы почти не знаем имён мастеров, которым мы обязаны знаменитейшими шедеврами? А ещё реже, чем имя, подчас где-то обозначенное или упомянутое, ясна нам художественная индивидуальность мастера, отличная от индивидуальности его собратьев, работавших в ту же эпоху и в том же духе.

«Я ничего не скажу о себе». Эти слова Иоанна Дамаскина (VIIIв.), не только знаменитого богослова восточной церкви, но и вдохновенного поэта, влюблённого в красоту мира, к тому же приведшего в стройную систему византийское церковное пение и исправившего византийское нотное письмо, дают ключ к объяснению анонимности средневекового художественного творчества.

Удивительно точно об этой эпохе слова Герцена:

«Эта резкость пределов, определённых характеров, самобытная личность всего: гор, долин, травы, города, населения каждого местечка, – одна из главных черт и особенностей Италии. Неопределённые цвета, неопределённые характеры, туманные мечты, сливающиеся пределы, пропадающие очертания, смутные желания – это всё принадлежность севера. В Италии всё определённо, ярко, каждый клочок земли, каждый городок имеет свою физиономию, каждая страсть – свою цель, каждый час – своё освещение, тень как ножом отрезана от света; нашла туча – темно до того, что становится тоскливо; светит солнце – так обливает золотом все предметы, и на душе становится радостно».

Около двух столетий отделяют ангела Леонардо от иконописных образов Чимабуэ, не порвавшего с традицией Византии. Огромен пройденный путь. И путь этот отмечен художественными откровениями, выявляющими вместе с духом эпохи, её устремлениями и идеалами, значение, неповторимость самой личности художника – творца.

В Византии и средневековой Европе художник почитался ремесленником и сам скромно себя считал таковым; его место было на низших ступенях социальной иерархии, и личность его стушёвывалась перед заказчиком, т.е. перед церковью или светской властью, освящённой церковью. Мы распознаём в отдельных созданиях средневекового искусства, будь то западноевропейского или нашего, отечественного, руку гениального мастера, но из-за потерь и отсутствия о нём обстоятельных данных нам трудно проследить его творческий путь, выявить на ряде произведений особенности его «почерка». Так, в исключительной по своему количественному и качественному размаху древнерусской живописи мы до сих пор ощущаем в период её расцвета гениальную индивидуальность всего лишь трёх мастеров, которые не только возвысились над собратьями, но и оставили в искусстве свой яркий неповторимый след.