Классные истории. Часть 1
И хотя я ещё не читал великое произведение «Преступление и наказание», суть этого названия ощутил на себе в полной мере!
После уроков мы с Володькой Сухаревым повадились рисовать. Мы не собирались быть последователями гениальных фламандцев и не мечтали быть Ван Гогом и Гогеном соответственно; и у нас даже в мыслях не было замахнуться на знаменитый чёрный квадрат. Я и Володька творили в ультрамодном, современном стиле. А именно – рисовали граффити.
Мы убегали подальше от дома, находили никому не нужный, как нам казалось, забор и начинали творить. Кстати, краску в баллонах приходилось таскать с собой целый день! Я рисовал вдохновенно, отдавая работе всего себя. Володька же оказался настоящим творческим лентяем и сбегал от картины, не помалевав и часа. А потом и вовсе перестал рисовать.
К концу месяца у меня уже образовывалась скромная коллекция районного масштаба; мои произведения можно было увидеть и на той улице, и на другой… Дворники всех дворов объявили моему искусству полномасштабную войну! Они применяли устрашающие средства уничтожения, но против граффити все средства были бессильны! Одному управдому даже пришла в голову мысль изловить художника, то есть меня. Мол, художник краску знает, нам подскажет, как её можно стереть.
А у жильцов с некрашеными заборами состоялось уличное собрание. В тот же день я стал гонимым художником и меня гоняли отовсюду почём зря! Кто-то даже стал развешивать объявления на покосившихся заборах: «Not draw» - «Не рисовать». Уж не знаю, с ошибкой это написано или нет, я в английском языке не силён.
Творить становилось всё сложнее – везде сновали дворники, управдомы и просто небезучастные прохожие. И тогда я решился на отчаянный шаг – нарисовать финальную картину; ну, финальную, разумеется, для нашего района. Ничего, Москва большая, заборов много, - подумал я. – Буду выходить на «междурайонный» уровень, раз так…
И я приступил к поиску подходящего места для рисования столь важной картины. Получалось так, что из всего нашего района осталось только две улицы, на которых ко мне, как к художнику, претензий не было. Это улица, где я живу и улица, где расположена наша школа. Там я ещё не рисовал!
После недели творческих исканий я остановил свой выбор на махонькой пристройке к спортзалу школы. Там хранились всякие мячи, гантели и хулахупы для занятий по физкультуре. Причём стенку я выбрал со стороны разлапистого куста. Захочешь – не увидишь! – подумал я. Но я ошибся! Сотворённое мной произведение пересмотрели все – даже те, которые боялись поцарапаться о ветки или порвать о них же свою одежду.
Это была абстракция, и я назвал её красивым словом «Галактика». Если долго на неё смотреть, то действительно можно разглядеть звёзды! За этим самым занятием меня и застали врасплох! Стою я, никого не трогаю, звёздами любуюсь, а мне над ухом как крикнет кто-то:
- Кузнецов, ты что здесь делаешь?
А помолчав секунду:
- Ах, вот оно что! Вот, значит, чьих кистей всё это! А ну-ка пойдём к директору!
И схватил меня за руку. Оказывается, наш школьный дворник. Вот уж от кого я не ожидал таких возмущений! У других дворников – что ни забор, то картина, – а здесь – одна маленькая Галактика…
- Ничего вы не понимаете в искусстве, - с досадой сказал я и самостоятельно отправился к директору.
Я, конечно, догадывался, что директор в это время уже пьёт чай перед телевизором у себя дома, но должен же я был поддержать своего визави.
На следующее утро, прям как на первое сентября, я и вызванные по телефону мама и папа вошли на школьный двор. Можно было бы обойтись и одним родителем, но накануне они никак не могли договориться между собой: «Я пойду!», «Нет, я пойду!», «Я пойду!», «Нет, я пойду!». Ещё бы! Кто ж откажется пройтись по школе в статусе родителя известного художника?
В общем, всё обошлось. Не было ни директора, ни управдома, ни даже школьного дворника,
а только наша классная руководительница Инесса Владимировна.
Папа обязался организовать покраску пристройки к спортзалу, и всё! А про покосившиеся заборы даже и речи не было, оказывается, их уже давно собирались снести. Просто управдомы об этом не знали…
В окошко из класса мне было видно, как мама с папой подошли к «Галактике» и долго её рассматривали. Потом к ним присоединилась учительница по ИЗО, а следом и ещё какие-то люди. Очень может быть, что моя картина им понравилась!
И всё-таки Инесса Владимировна начала наш первый урок с воспитательной работы.
- Кузнецов! – сказала она. – Ну, что же это такое? Разве так можно?
Я виновато покачал головой и на этом бы дело, наверное, закончилось, но тут вдруг в разговор встрял Володька.
Он встал возле парты, как полагается, и говорит:
- Всё Кузнецов, да Кузнецов! Он что, один что ли разукрашивал заборы? И я тоже! Мы вдвоём!
Я прям возмутился! Я говорю:
- Володька, ты чего? Ты ни одной картины толком не нарисовал, а туда же!
Слава художника покоя не даёт, - подумал я про Володьку. А Володька не унимается: «Готов понести любое наказание», знаки мне ещё какие-то подаёт. Это я потом уже догадался, что это он помочь мне так решил, чтобы не одного меня разъяснительными беседами донимали. И то правда – кто паруса у корабля раскрашивал? Володька! А перпетуум мобиле – кто? Тоже Володька!
И мы с Володькой, стоя у своих парт, вступили в очень шумные дебаты. А Инесса Владимировна пыталась нас утихомирить.
Наконец, учительница хлопнула по столу.
- Кузнецов! Сухарев! – прикрикнула она. – Сядьте на свои места!
И мы уселись за парты. Инесса Владимировна выждала минутку и, по обыкновению прищурив левый глаз, сказала:
- Алёша, Володя, загладите свою вину ко вторнику общественно полезным делом.
И продолжила:
- В следующий вторник в дошкольной группе я буду читать «Маленького принца» Антуана де Сент-Экзюпери. А ребятишки в это время будут рисовать персонажей этого произведения.
Мы с Володькой с волнением переглянулись – при чём же здесь Экзюпери?
- Так вот, - Инесса Владимировна сделала паузу, - рисовать они будут цветными карандашами.
Я начал припоминать, что действительно у нас в классе всю полку занимали наборы цветных карандашей. В каждом наборе – двенадцать штук! Ну, а при чём же здесь мы?
В это время Инесса Владимировна подошла к шкафу и достала оттуда эти самые наборы – штук двадцать пять, не меньше. И почему-то положила их на наши с Володькой парты.
- Очень хорошие, деревянные карандаши, такие же как у вас. Но, - и Инесса Владимировна снова прищурила левый глаз, - они не заточены… Поэтому я попрошу Алёшу и Володю ко вторнику их заточить!
Вот это да! Сегодня – пятница, вторник – через три дня. Карандашей – двадцать пять умножить на двенадцать и поделить на два, то есть – на меня и Володьку. С арифметикой у меня было неважно, поэтому присвистнул я чисто интуитивно.
Вечером дома я разложил карандаши на письменном столе, подобрал точилку, уселся поудобнее на стул и приступил к «заглаживанию вины». Остро затачивать не буду, - подумал я. – Зачем дошкольникам опасный предмет? К тому же, чтобы просто заточить карандаш потребуется три оборота в точилке, а чтобы остро заточить – целых пять-шесть, да ещё и грифель может сломаться!
В общем, я осилил две коробки и отправился спать пораньше, чтобы набраться
сил, ведь впереди меня ждали ещё одиннадцать умножить на двенадцать цветных карандаша!
Елена Чапленко
Фото - Галина Бусарова
Свидетельство о регистрации СМИ: Эл № ФС77-60585 от 20 января 2015 г.
Выдано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)
***
Изданию присвоен номер ISSN: 2500-073X
Выдано Федеральным государственным унитарным предприятием "Информационное телеграфное агентство России (ИТАР-ТАСС)", Российской книжной палатой
***
Мнение редакции может не совпадать с мнением авторов.
При использовании материалов сайта ссылка на издание "Мир и Личность" обязательна!