Мир и Личность                                             16+

Когда Чичмарёв вернулся со службы домой, тринадцатилетний сын его Витя сидел с капризным лицом над учебниками и тетрадями и грязными руками растирал по лицу слёзы. Жена Чичмарёва стояла над мальчиком. Беспомощно она сказала мужу:

- Вот, полюбуйся: огромный малый, а ревёт как белуга.

Чичмарёв положил на шкаф круглый, аккуратно скатанный свёрток и сурово педагогическим голосом обратился к сыну:

- В чём дело? Почему мать на тебя вечно жалуется?

Витя, громко с судорогой икнув от плача, прогнусавил:

- Да-а… небось она потому жалуется, что я на неё не жаловался…

- Вот как? Это интересно, за что же?

- Потому что я её прошу мне объяснить по геометрии, а она не может.

- И не обязана. Растить тебя и воспитывать она обязана. А по геометрии – не обязана.

Мальчик зажмурился и высоким голосом запищал:

- А у меня завтра контрольная работа… У меня соревнование… А она… А я… Я ничего не понима-а-а… Слёзы полились бодрыми струйками.

- Давай сюда, - сказал Чичмарёв, - что у тебя там?

- Вот. Объём параллелепипеда.

Мальчик протянул раскрытый учебник, запятнанный слезами.

- Эх, ты… Ничего сам не можешь… Ну, что же тут непонятного? «Объём прямоугольного параллелепипеда равняется произведению площади основания на высоту». Ясно?

- Как мне может быть ясно, когда я уже два часа плачу-у-у…

- Не реви! Значит, так. Возьмём прямоугольный параллелепипед…

- Где мы его возьмём?

- Давай сюда спичечную коробку. Так. Вот она лежит, коробка… Где у неё основание?

- Вот… это…

- Правильно. Теперь, - а высота у неё где?..

Через десять минут все неясности в определении объёма параллелепипеда были установлены.

Повеселев, Витя заявил отцу:

- Всё понял. А откуда ты всё это знаешь?

- А учился, брат. Нас тоже всему в школе учили: и математике, и литературе…

- Да… Знаешь, папа, тебя, пожалуй, не только к нам в пятый класс, а и в шестой – можно!

- Очень благодарен за лестное мнение.

Отбивая ногами чечётку, Витя укладывает книги и тетради в портфелик. От давешних слёз остались только две грязные колеи на щеках.

- Перестань трещать, и убери свои вещи со стола, - сказала мать, - папа будет заниматься.

Чичмарёв со вздохом разворачивал круглый свёрток. Лицо его приняло озабоченное выражение. Мальчик на цыпочках подошёл к вешалке, с размаху сдёрнул с крючка свою куртку, и, надевая её на ходу, выскочил в коридор, а оттуда – в подъезд.