Мир и Личность                                             16+

 

Игорь Северянин (1887-1941)

На Островах

В ландо моторном, в ландо шикарном

Я проезжаю по Островам,

Пьянея встречным лицом вульгарным

Среди дам просто и — «этих» дам.

 

Ах, в каждой «фее» искал я фею

Когда-то раньше. Теперь не то.

Но отчего же я огневею,

Когда мелькает вблизи манто?

 

Как безответно! Как безвопросно!

Как гривуазно! Но всюду — боль!

В аллеях сорно, в куртинах росно,

И в каждом франте жив Рокамболь.

 

И что тут прелесть? И что тут мерзость?

Бесстыж и скорбен ночной пуант.

Кому бы бросить наглее дерзость?

Кому бы нежно поправить бант?

Май 1911

 

Николай Асеев (1889-1963)

Простые строки

I

Среди зеленой тишины

нахлынувшего лета

не все вопросы решены,

не все даны ответы...

 

Но ясен мне один ответ

без всяческой подсказки,

что лучше в целом мире нет

той, что пришла из сказки;

 

Чьи неподкупные глаза

в лицо беды смотрели,

то голубея, как гроза,

то холодней метели.

 

Мне скажут: вот! Опять про то ж!

Знакомая затея,

что лучше той и не найдешь,

кто зорьки золотее!

 

О вы, привыкшие к словам —

казенным заявленьям,

все это сказано не вам,

а младшим поколеньям.

 

II

Я не могу без тебя жить!

Мне и в дожди без тебя - сушь,

Мне и в жару без тебя - стыть.

Мне без тебя и Москва - глушь.

 

Мне без тебя каждый час - с год,

Если бы время мельчить, дробя;

Мне даже синий небесный свод

Кажется каменным без тебя.

 

Я ничего не хочу знать -

Слабость друзей, силу врагов;

Я ничего не хочу ждать,

Кроме твоих драгоценных шагов.

 

III

Что же — привык я к тебе, что ль?

Но ведь, привыкнув, не замечают.

Всё превращает любовь в боль,

если глаза равнодушно встречают.

 

А на тебя я и рассержусь,

не соглашаешься — разругаюсь,

только сейчас же на сердце грусть,

точно на собственное не полагаюсь.

 

Точно мне нужно второе, твоё,

если моё заколотится шибко;

точно одно у них вместе жильё,

вместе и горечь, и вздох, и улыбка.

 

Нет, я к тебе не привык; не привык,

вижу и знаю, а — не привыкаю.

Может, действительно ты — мой двойник,

может, его я в стихи облекаю!

1960

 

Валерий Брюсов (1873-1924)

Предчувствие

Моя любовь - палящий полдень Явы,

Как сон разлит смертельный аромат,

Там ящеры, зрачки прикрыв, лежат,

Здесь по стволам свиваются удавы.

 

И ты вошла в неумолимый сад

Для отдыха, для сладостной забавы?

Цветы дрожат, сильнее дышат травы,

Чарует всё, всё выдыхает яд.

 

Идем: я здесь! Мы будем наслаждаться, -

Играть, блуждать, в венках из орхидей,

Тела сплетать, как пара жадных змей!

 

День проскользнет. Глаза твои смежатся.

То будет смерть. - И саваном лиан

Я обовью твой неподвижный стан.

1894

 

Михаил Кузмин (1875-1936)

***

О, быть покинутым — какое счастье!

Какой безмерный в прошлом виден свет —

Так после лета — зимнее ненастье:

Все помнишь солнце, хоть его уж нет.

 

Сухой цветок, любовных писем связка,

Улыбка глаз, счастливых встречи две, —

Пускай теперь в пути темно и вязко,

Но ты весной бродил по мураве.

 

Ах, есть другой урок для сладострастья,

Иной есть путь — пустынен и широк.

О, быть покинутым — такое счастье!

Быть нелюбимым — вот горчайший рок.

1907

 

Максимилиан Волошин (1877-1932)

***

Судьба замедлила сурово

На росстани лесных дорог…

Я ждал и отойти не мог,

Я шел и возвращался снова…

 

Смирясь, я все ж не принимал

Забвенья холод неминучий

И вместе с пылью пепел жгучий

Любви сгоревшей собирал.

 

И с болью помнил профиль бледный,

Улыбку древних змийных губ, -

Так сохраняет горный дуб

До новых почек лист свой медный.

1910

 

Николай Клюев (1884-1937)

***

Любви начало было летом,

Конец — осенним сентябрем.

Ты подошла ко мне с приветом

В наряде девичьи простом.

 

Вручила красное яичко

Как символ крови и любви:

Не торопись на север, птичка,

Весну на юге обожди!

 

Синеют дымно перелески,

Настороженны и немы,

За узорочьем занавески

Не видно тающей зимы.

 

Но сердце чует: есть туманы,

Движенье смутное лесов,

Неотвратимые обманы

Лилово-сизых вечеров.

 

О, не лети в туманы пташкой!

Года уйдут в седую мглу —

Ты будешь нищею монашкой

Стоять на паперти в углу.

 

И, может быть, пройду я мимо,

Такой же нищий и худой…

О, дай мне крылья херувима

Лететь незримо за тобой!

 

Не обойти тебя приветом,

И не раскаяться потом…

Любви начало было летом,

Конец — осенним сентябрем.

1908

 

Николай Клюев (1884-1937)

***

Мне сказали, что ты умерла

Заодно с золотым листопадом

И теперь, лучезарно светла,

Правишь горным, неведомым градом.

 

Я нездешним забыться готов,

Ты всегда баснословной казалась

И багрянцем осенних листов

Не однажды со мной любовалась.

 

Говорят, что не стало тебя,

Но любви иссякаемы ль струи:

Разве зори — не ласка твоя,

И лучи — не твои поцелуи?

1913

 

Анна Ахматова (1889-1966)

Через 23 года

Я гашу те заветные свечи,

Мой окончен волшебный вечер, —

Палачи, самозванцы, предтечи

И, увы, прокурорские речи,

Все уходит — мне снишься ты.

Доплясавший свое пред ковчегом,

За дождем, за ветром, за снегом

Тень твоя над бессмертным брегом,

Голос твой из недр темноты.

 

И по имени — как неустанно

Вслух зовешь меня снова… «Анна!»

Говоришь мне, как прежде, — «Ты».

13 мая 1963

 

Николай Гумилёв (1886-1921)

***

Ветла чернела на вершине,

Грачи топорщились слегка,

В долине неба синей-синей

Паслись, как овцы, облака.