Мир и Личность                                             16+

Амфитеатр цирка был переполнен. Партер и ложи сверкали драгоценностями дам, одетых в вечерние туалеты, чёрными пятнами выделялись смокинги мужчин, пестрели мундиры генералов и офицеров. Повыше, в рядах, опоясывающих ложи, сидели зрители более демократического склада – мелкие служащие, рабочие и студенты. В публике царило какое-то приподнятое настроение, зал сдержанно гудел в предвкушении неизвестного зрелища.

Вместе с артистами, готовыми к выходу на манеж в торжественном прологе-параде, мы стояли за кулисами и, волнуясь, прислушивались к гулу, к дыханию огромной массы зрителей. Настроение у нас было тревожное, к нам то и дело подбегал администратор, называя имена всё новых и новых крупных бельгийских государственных и политических деятелей, виднейших артистов, профессоров, приезжавших в цирк. Нам сообщили, что ожидается прибытие королевы Елизаветы.

- Это первый её выезд в цирк… В Королевский цирк, - многозначительно добавил директор. – Ведь королева бывает только в театрах и концертных залах, - сказал г-н Фонсон и исчез.

Прошло несколько томительных минут, показавшихся нам вечностью. Но вот в зале раздались шумные аплодисменты, публика встала. Взглянув из-за занавеса, мы увидели, что в центральную ложу входит королева Елизавета в сопровождении свиты. Над манежем вспыхнули ослепительные электрические «солнца». Оркестр заиграл бельгийский государственный гимн «Барабансон». Все встали. Затем раздались звуки величественной мелодии гимна нашей страны. С волнением, с замиранием сердца мы слушали свой Государственный гимн вдали от Родины.

И, когда в оркестре смолкли последние аккорды, а в зале ещё гремели бурные аплодисменты, на манеж, на котором был расстелен ослепительно белый шёлковый ковёр, стройным шагом, под звуки бодрого марша, с гордо поднятыми головами вышли советские артисты. Первой, ступая на цыпочках, словно балерина на пуантах, шла акробатка Нина Шубина. За ней в газовых пачках мандаринового цвета шли четыре воздушные гимнастки Бубновы. Отделанные блёстками красочные костюмы акробатов, жонглёров и эквилибристов, строгие жокейские камзолы и трико наездников Александровых-Серж, синие черкески дагестанских канатоходцев Цовкра – всё это представляло живописное, с большим вкусом подобранное сочетание цветов.

Брюссельцы, не привыкшие к такого рода парадам цирковых артистов, встретили советских мастеров восторженными аплодисментами. Молодость и силу, ловкость и красоту, бесстрашие и жизнерадостность принесли на арену бельгийского цирка советские артисты. И зрители как-то уверовали в них, почувствовали, что им предстоит увидеть нечто новое и необыкновенное. Забегая немного вперёд, скажу, что именно так, только в ещё более приподнятых тонах, описывали свои впечатления рецензенты бельгийских газет.

Вышел инспектор манежа Юрий Егоренко в безукоризненно сшитом фраке и по-французски объявил:

- Воздушные гимнасты, заслуженные артисты республики Елена Синьковская и Виктор Лисин.

Незаметно для зрителей на манеже было изменено убранство: вместо белоснежного ковра его уже покрывал красный бархатный, богато расшитый орнаментом из золота и парчи (всё оформление цирка было сделано по эскизам художницы А. Судакевич).

Из-за распахнувшегося занавеса на манеж медленно, под звуки вальса выкатилась красивая остроконечная торпеда, поблёскивающая стальными хромированными деталями. Она остановилась в центре манежа, а затем, совершая плавные круги, стала набирать высоту, поднимаясь к самому куполу цирка. Двадцать мощных прожекторов подхватили своими световыми струями торпеду, сопровождая её подъём.

С напряжённым вниманием и настороженностью следили зрители за торпедой, делающей широкие круги над ареной. Но вот в зале гаснет свет, и в какое-то мгновение под торпедой, будто на парашютах, повисли в воздухе две изящные, красивые и сильные фигуры в белых трико – воздушные гимнасты Елена Синьковская и Виктор Лисин.

Зал ахнул от удивления и неожиданности. И едва артисты послали свои приветствия, или, говоря цирковым языком, «комплименты», публика, ещё не видя работы гимнастов, откликнулась одобрительными возгласами и шквалом аплодисментов. Они не стихали в течение всего выступления артистов, проделывавших на тросах под вращающейся торпедой самые головоломные трюки. Под куполом цирка легко парили красивые и сильные гимнасты, словно исполняя в воздухе изящный хореографический этюд.

Когда артисты опустились на манеж, зал снова разразился долго не смолкавшей овацией. Много, много раз, счастливые, выходили они раскланиваться, ибо зрители не хотели отпускать их с арены.

Г-н Фонсон стоял в одном из проходов амфитеатра. Он несколько успокоился, на лице его блуждала растерянная улыбка, он не ожидал, что публика будет принимать советских артистов с таким воодушевлением.