Мир и Личность                                             16+

Елена Чапленко. Миниатюры

Пульт видеонаблюдения элитной высотки. Два молодых охранника – Макгрэг и Уолкер, оба прибывают в крайне скучном настроении. Макгрэг монотонно щёлкает кнопкой электрочайника.

Макгрэг: Чай будешь?

Уолкер (поморщившись): Да ну, не хочу.

Макгрэг: Вчера в кино ходил. Ни то триллер, ни то мелодрама – очень не понравилось…

Уолкер (безучастно глядя в монитор): Скукотища, просто уволиться можно.

Макгрэг (продолжает, с досадой): Да ещё зачем-то купил комедийный боевик. (Достаёт диск.) Может посмотрим?

Уолкер (вздохнув): Давай. Всё равно делать нечего.

Вставляют диск; идут титры… Роскошный вестибюль Нью-Йорковского банка; уважаемые господа, поблескивая фамильными каратами и именными картами, расхаживают туда-сюда в сопровождении неприлично услужливых сотрудников. Банковская идиллия… Неожиданно в вестибюль врывается группа налётчиков и с банальными криками: «Всем оставаться на местах! Руки за голову!» требуют денег.

Макгрэг (презрительно): У этого крутого банка что - нет пульта видеонаблюдения? Пропустить целую группу вооружённых до зубов бандитов!

Уолкер (лояльно): Да ладно, чего ты? Комедия же.

Макгрэг (тыча пальцем в верхний угол экрана): Вот этот ничего играет. И изумление, и отчаяние, и ужас…

Уолкер (восторженно): Гляди, гляди, Ален Фольдгернман. И Лезак… Джон Мани! Да в этом фильме собран весь цвет Голливуда!

Макгрэг (хвастливо): Между прочим, все эти актёры – почётные клиенты нашего патрона.

Уолкер: Обожаю фильмы с Джоном Мани! Все его герои такие сильные, смелые, в общем, супергерои.

Макгрэг (ухмыльнувшись): Смотри, вон твой супергерой уже всё отдал – и кредитки, и наличные.

На экране Джон Мани, забившись за кадку с пальмой – орех макадамия, безоговорочно расстаётся с многомиллионным содержимым своего кейса.

Уолкер (с досадой и надеждой одновременно): У него такая тактика! Сейчас он всё отдаст, бандит расслабится, и тогда уж Мани себя покажет!

Макгрэг (одобрительно): Сын Фольдгернмана играет. Гляди, как надавал главарю. А ещё говорят, что на детях звёзд природа отдыхает.

На экране сын Фольдгернмана залихвацки демонстрирует приёмы восточных единоборств. Раздаётся вой полицейской сирены.

Уолкер (разочарованно): Как, уже полиция? Так быстро?

В вестибюль влетает два наряда окружной полиции Нью-Йорка.

Макгрэг: Да… Недлинное кино, короткометражка.

Однако на экране начинает разворачиваться «детективная кутерьма», которая приводит Уолкера и Макгрэга в восторг.

Уолкер: Наверное, это лучший фильм, что я когда-либо видел!

Макгрэг: Невероятно!

Уолкер (не отрываясь от экрана): Макгрэг, загляни на пульт по-быстрому. А то в отчёт патрону писать будет нечего.

Макгрэг (также не отрываясь от экрана): Сейчас, сейчас, только досмотрю эту сцену…

Через какое-то время Макгрэг включает монитор наблюдения, и на экране под характерную музыку аборигенов по прериям скачут три ковбоя.

Макгрэг: Что это? Уолкер, посмотри.

Сначала в недоумении, а потом уже в диком ужасе Макгрэг и Уолкер метались между двумя мониторами. До тех пор, пока в их дверь не постучалась полиция, успешно справившаяся с группой банковских налётчиков. 

Сцена первая

Фойе гостиницы «Летящий пилигрим». Швейцар, консьерж, восемь услужливых горничных. Двери распахиваются, и на пороге – в сопровождении главного управляющего гостиницы – оказывается сам Маэстро Арчибальд.

Главный управляющий (восторженно): Ещё один шаг – и Вы попадёте в заботливые объятия нашего дружного коллектива!

Арчибальд (бубнит себе под нос): Угу, попаду к вам в лапы.

Швейцар (учтиво): Прошу Вашу шляпу…

Арчибальд снимает шляпу и просто-таки суёт её швейцару.

Швейцар (невозмутимо): Прошу Ваше пальто…

Арчибальд сдёргивает с себя пальто, а заодно и шарф, и также суёт их швейцару.

Швейцар (с руками полными одежды): Прошу Ваши…

Арчибальд (неприятно посмотрев на швейцара): Вашу, Ваше, Ваши… - просто не швейцар, а какой-то справочник по притяжательным местоимениям!

Сцена вторая

Апартаменты Маэстро Арчибальда.  Арчибальд в глубокой задумчивости сидит за роялем, одной рукой перебирая клавиши. Раздаётся стук в дверь.

Арчибальд (поморщившись): Да. Кто там ещё?

Дверь приоткрылась, и в щелочку просовывается нос главного управляющего.

Главный управляющий (подобострастно): Музицируете, Арчибальд Арчибальдыч?

Арчибальд издаёт звук, подобный согласию.

Главный управляющий (показавшись уже наполовину): Не желаете ли покушать? Сегодня на обед, специально для Вас изжарили отменные биточки – все оценили!

Арчибальд (недовольно): Изжарили для меня, а оценивают, значит, все. Очень интересно.

Главный управляющий (засмущавшись не по возрасту, не по полу): Ну прошу Вас, не откажите…

Арчибальд медленно поднимается со стула и, покачиваясь из стороны в сторону, проходит к двери.

Арчибальд (неохотно): Ладно, где тут у Вас буфет?

Сцена третья

Утро следующего дня. Гостевой зал «Летящего пилигрима». Главный управляющий, главная горничная, прочие горничные, Маэстро Арчибальд.

Главный управляющий (строго): Вы прибрали комнаты уважаемого Маэстро?

Главная горничная (ответственно): Да, конечно, по высшему классу.

Главный управляющий (нахмурившись): Прибрали?

Главная горничная: Да, да, можете проверить.

Главный управляющий продолжает хмуриться, горничные наперебой ему что-то доказывают; Маэстро Арчибальд – мрачнее тучи – стоит в стороне и пытается сосредоточиться.

Главный управляющий: Потому что, если Вы не прибрали…

Арчибальд (взвизгнув): Да прибрали они, прибрали; очень тщательно – ни одной вещи не найдёшь!

Сцена четвёртая

По сумбурно объясненным причинам, Маэстро Арчибальда с множеством извинений переселяют в апартаменты противоположного крыла. Недовольный вынужденным переселением, Арчибальд запихивает папку музыкальных набросков подмышку и направляется к выходу. На пороге он сталкивается с рабочим, усердно приколачивающим какую-то табличку к обратной стороне двери.

Арчибальд (ворчливо): Ну что ещё за спешка такая? Молоток зудит? Пять минут подождать не могут, пока я в другой номер не переберусь.

Рабочий (зная своё дело и, чувствуется, не интересуясь ничем другим): Извиняюсь. Велели – срочно.

Арчибальд мельком взглядывает на табличку, потом тут же уставляется в неё, округлив глаза.

Арчибальд (медленно читает): В этом номере жил и трудился великий человек, Маэстро Арчибальд…

Ярмарка. Весьма зажиточный купец Никита Гаврилович со своей обожаемой невестой, бесприданной Лизаветой. Совершают покупки к свадьбе.

Никита Гаврилович: Душечка моя, Лизавета, упряжий хомут-то чем украшать станем – колокольчиками или бубенчиками?

Лизавета (и радостно, и смущённо): Право, не знаю…

Никита Гаврилович (блаженствуя): А и тем, и тем давайте!

Купец скупает поллавочки серебряных безделушек.

Никита Гаврилович: Пирог брусникой украсим. Красиво… Или, может, Вы, мой ангел, другую ягоду более любите?

Лизавета: Да как Вам угодно, Никита Гаврилович. Хотя, мне кажется, земляникой наряднее будет.

Никита Гаврилович (деликатно поправляя шаль на плечах Лизаветы): А мы с Вами так поступим – под каждую земляничку велим запрятать брусничку.

Распоряжается перенести в повозку купленные корзины ягод.

Никита Гаврилович: Не желаете ли в трактир зайти, покушать?

Лизавета (уже немного кокетливо): Можно и в трактир.

Заходят в трактир «Русское раздолье». Никита Гаврилович продолжает всячески ухаживать за Лизаветой.

Никита Гаврилович: Это, Лизонька, всё кутерьма. Это всё так – развлечения. Вы мне лучше поведайте, куда мы с Вами в медовый месяц отправимся – в Афины или Флоренцию?

Лизавета (потупив взор): Вы всё места такие красивые называете, Никита Гаврилович. А я толком и не помню, в какой части света они находятся.

Никита Гаврилович (добродушно): Да Вы не конфузьтесь – городов-то по миру много – всех не упомнишь.

Обедают.

Никита Гаврилович: Надобно нам с Вами к модистке заглянуть. Мерки с Вас снять, да платьев заказать. Ещё бы к башмачнику успеть – пускай сапожки смастерит, да чтобы как в Париже, по последней моде были!

Спустя три часа. Ярмарка. Никита Гаврилович и Лизавета.

Никита Гаврилович (умиротворённо): Везде, душа моя, поспели. Ничего важного не упустили.

Смущаясь, Лизавета неуверенно глядит на Никиту Гавриловича.

Никита Гаврилович (разведя руками): Да Вы никак сомневаться в чём-то изволите?

Лизавета отводит глаза в сторону.

Никита Гаврилович (недоумевая): Яства отменные, поп умасленный, нарядов нашьют – до ситцевой свадьбы не сносите. (Лукавым шёпотом.) Да и перинку по Вашему вкусу подобрали…

Лизавета (робко): Никита Гаврилович, а на свадьбу-то саму платье позабыли. 

Никита Гаврилович (отсчитывая немалые деньги ярмарочным носильщикам): Эко Вы, Лизавета Михайловна, ветряная барышня. По утру по раннему свадьба, а у Вас до сих пор наряда нету.

Мимо – с бубнами, гитарами и песней - проносятся цыганские повозки. Никита Гаврилович и Лизавета отчаянно пытаются перекричать этот гам. Всё смолкло.

Никита Гаврилович (спокойно): Негоже, моя обожаемая, жениху убранствами невесты заниматься. Уж это её хлопоты.

Лизавета: Никита Гаврилович, да при моих возможностях-то я ж такое платье надену, что Вам за меня перед гостями совестно станет.

Никита Гаврилович (задумчиво): Вот поедем мы с Вами в Париж когда - будущей весной думается -  я Вам такие места покажу… (Зажмуривает глаза.) Век не забудете!

Лизавета (досадливо): Никита Гаврилович, свадьбу я нашу век не забуду. Да хороши ли мои воспоминания окажутся?

Никита Гаврилович, прищурив от солнца один глаз, внимательно слушает свою невесту.

Никита Гаврилович (после некоторой паузы): Исключительно хороши. И, что самое важное для нашей будущей гармонии, Вы, мой ангел, всегда будете помнить - в чём Вы были и кем Вы стали.

Галантно усаживает Лизавету в экипаж.

Никита Гаврилович (на ушко): И благодаря кому…

Вестибюль клуба.

Леди Сеттер (досадливо): Никак не удаётся отучить Джерри от вредных привычек! Эти ужасные сигары, виски перед обедом... Кажется, он сведёт меня с ума.

Фрау Шпиц (пожав плечами): Ну, не знаю... Мой Джек, например, ни то что сигару, но даже и жевательную резинку на дух не переносит.

Мадмуазель Пудель (кокетливо): Право, о каких пустяках вы говорите! А вот мы сегодня с Жизи всё утро катались в кабриолете, слушали "Вальс цветов", угощались парижским шоколадом и, таким образом, объездили все лавочки и бутики города в поисках очень

Сэр Лабрадор (поникшим голосом): У меня большие проблемы... Вы все знаете, как я люблю свою Альмочку. Она со мной всегда в мячик играет, палку бросает, мы с ней телевизор вместе смотрим. А теперь, последнее время, к ней стал часто приходить какой-то Том, весь рыжий, с карими глазами. Альма торчит с ним в гостиной по несколько часов; и пока он не уйдёт, не выпускает меня из соседней комнаты.

Вбегает Месье Ньюфаундленд.

Месье Ньюфаундленд (восторженно): Поздравляйте, поздравляйте меня скорее! Моя Лора - медалистка! Буквально полчаса назад она, преодолев семь барьеров, добежала до финиша второй. Ей вручили серебряную медаль!

Герр Доберман (сдержанно): Да, да, конечно, поздравляем. Барьеры - это замечательно. Но я, всё же, предпочитаю службу. Мы с Рикко уже два года - можно сказать, напарниками - служим на границе; и ничего прекраснее я себе не представляю.

Мадам Кокер (энергично): А моя парочка - Джули и Дик - теперь участвуют в новом цирковом шоу. Джули прыгает через скакалку, а Дик занят в номере с настоящими львами! Представляете?

Фройлайн Ризеншнауцер (заглядывая в конференц-зал): Мне кажется, наши хозяева уже слишком долго болтают. Не пора ли их позвать?

Все соглашаются; на разные лады раздаётся громкое «Гав!»